В первый погожий сентябрьский денек
     Робко входил я под светлые своды.
     Первый учебник и первый урок —
     Так начинаются школьные годы.
     Припев:
     Школьные годы чудесные,
     С дружбою, с книгою, с песнею,
     Как они быстро летят!
     Их не воротишь назад.
     Разве они пролетят без следа?
     Нет, не забудет никто никогда
     Школьные годы…
     (слова из песни моего детства «Школьные годы»)
     
Мои вы детки! Старайтесь хорошо учиться в школе, чтобы потом не гнуть спину на тяжелом физическом труде, – часто повторяла нам мама.      Вспоминаю свое раннее детство.
     Танечке четыре годика. У нее есть старший брат Коля. Ему пять лет, и он уже умеет читать букварь. Коля берет мелок и осторожно выводит на крашеном полу букву похожую на карточный домик.
     «А»
     – А-а-а, – говорит он.
     Рядом он также аккуратно выводит другую букву «Б». Эта буква похожа на толстяка.
     – Б-э-э,– говорит Коля.
     «В» – эта буква у Коли похожа на надутого попугая. «Г» – а эта буква, как грабли...
     Так буква за буквой Коля вывел весь алфавит.
     Танечка еще не понимает всех букв, но некоторые уже запомнила.
     Коля пишет – «МА-МА». А потом читает:
     – Ма-ма!
     «ПА-ПА», – пишет Коля. – «КО-ЛЯ»
     – Это я! – с гордостью произносит он.
     – Молодец! – хвалит сына мама.
     – А ты думаешь, я так не могу! – с лукавством смотрит на братика Таня. Она отбирает у него мелок и хотя не очень ровно, но выводит «МА-МА». А потом читает:
     – М – а! М – а!
     «ПА-ПА», – старается ровнее написать сестричка.
     – П – а! П – а! – с удовольствием произносит она.
     – Умница! – хвалит ее мама.
     
     Когда мама ходила на родительские собрания моей старшей сестры, она брала нас с братом с собой. Учительница разрешала моему брату рассказать стихотворение, которое он дома выучил. Мама ставила Колю на парту, и он читал стихотворение, а я заворожено, с большой гордостью в душе за брата, слушала его. Мой дорогой братик! Он был моей опорой, гордостью и радостью всю его жизнь, теперь его нет, и мне его очень не хватает…
     Мы с братом учились всегда с большим старанием. Оценки в школе были хорошие, троек не было, только четверки и пятерки. До седьмого класса я ходила в свою 12-ю школу с большим удовольствием, ни капли страха и неуверенности у меня никогда не было. Мои школьные подружки всегда радовали меня. Их было много. По темным и холодным зимним вечерам мы всегда возвращались со школы гурьбой. Я, Люда Идельчук, Лариса Григорьева. Ведь жили все рядышком. Запомнилась узкая и безлюдная улица Розы Люксембург, снег под ногами и тусклый свет от качающихся ламп на проводах. Люда доходила до дома первая, она сворачивала направо к своему деревянному дому, мы с Ларисой шли дальше. Потом разбегались – Лариса шла налево, через двор тонкосуконного комбината к своему черному бараку на конце улицы Мясникова, я же – направо, к своему дому на Розочке.
     Первые учителя – Тамара Ивановна и Зинаида Онуфриевна – скромные, спокойные, внимательные, любящие своих учеников. Не помню ни одного конфликта, ни одного крика в классе, всегда была доброжелательная обстановка между детьми и учителями и между самими детьми.
     В каком-то, возможно третьем классе, меня посадили с мальчиком Сережей на последнюю парту. Вспоминаю, как он подарил мне две маленькие фигурки костяных зверьков – лиса и барашку. Я берегла их долгие годы. Этот подарок для меня был очень необычен в те годы.
     Однажды в те же годы к нам в школу пришло письмо из Германии (ГДР). Девочка писала на русском языке и просила передать письмо тому, кто сидел на той парте, которую она указала. Письмо попало ко мне. В конверт была вложена открытка. Очень красивая, необычная для меня и для всех моих одноклассников. Она переливалась блестками. Девочка хотела переписываться со мной. Я ответила ей на письмо и ждала следующего. Она вновь написала, но уже по-немецки. Кто переведет? Немецкий я, конечно же, не знала. Знакомых с этим языком не оказалось. В школе учительница знала английский. Вот так мне пришлось окончить эту переписку. Но открытки остались на всю жизнь, как подарок моего бедного, но счастливого детства.
     Моя школьная жизнь началась в 1960-м году. В первых классах мы в школе писали перьевыми ручками. Старались, чтобы не посадить в тетрадках кляксы, промокали написанное промокашками. Перышко скрипело, портило бумагу, особенно, если тетрадь была из дешевой бумаги. Но дети старались, выводили буквы, формируя красивый почерк. Затем, в классе пятом или шестом появились первые шариковые ручки. Их нужно было заправлять чернилами и следить, чтобы эти чернила не закончились в ручке. Потому приходилось носить бутылочку с чернилами с собой. И только в старших классах появились шариковые ручки. Вспоминаю, как в классе кто-то хвастался своей импортной ручкой с тремя разноцветными стержнями. Мы смотрели на ручку, как на большую диковинку. Так сейчас дети смотрят на новый айфон.
     
     Яркий Солнца Лучик заглянул в окошко,
     Поиграл с косичкой Дашеньки немножко,
     Посветил в тетрадку – что она там пишет?
     Но его не видит, никого не слышит!
     
     Девочка решает трудную задачу.
     Может, Лучик, светишь ты ей на удачу?
     Хитрая задачка быстренько решилась,
     Дашенька с тетрадкой до утра простилась.
     
     На столе тетрадки у нее другие
     Рядышком лежали, девочку хвалили.
     Буквы аккуратно вписаны рукою,
     Ни одной помарки не найдем с тобою.
     
     Лучик, похвали же Дашеньку за это,
     Ведь она старалась, не гуляла где-то,
     Как ее братишка, хоть чуть-чуть завидно…
     Только он дошкольник, значит, не обидно.
     
     Сделала успешно все свои задания,
     А теперь выходит к Солнцу на свидание.
     Пусть оно немножко подождет с закатом.
     Во дворе девчонка погуляет с братом.
     
      8 часть повести
     
      Этот рассказ на белорусском языке