У меня с братом Колькой было еще одно место, куда мы иногда ходили смотреть кино. Кинотеатр «Победа». Когда мне исполнилось пять лет, а денег в семье не хватало, мама устроилась на работу – убирать улицы и тротуары «дворничихой», как тогда говорили. Образование у нее было мизерное – четыре класса. Писать она могла, но допускала много ошибок, читала тоже плохо.      Как же получилось так, что моя мама осталась неграмотной?
     Она родилась в 1917 году в бедной белорусской деревеньке. В ее семье было шесть детей. Мама родилась предпоследней. Ее отец, пытаясь вырваться из бедности, уехал перед революцией в Украину, работать в шахте, чтобы заработать деньги на строительство дома. Прежний дом сгорел во время деревенского пожара. Семья жила в землянке. Но приехав домой с мешком денег, он не смог ничего построить, потому что на смену «керенкам» пришли советские рубли. Мешок с деньгами теперь стал простыми бумажками. Мамин отец то ли от расстройства, то ли от тяжелой работы в пыльных шахтах, ослеп. Подрастающие дети помогали выполнять всю домашнюю работу. Девочки, Катя и Аня, летом работали на своем земельном участке, растили пшеницу, картофель, лен. Зимой из льна пряли нитки и ткали полотно на кроснах. Света в домах в то время еще не было, все делали при лучине и у окна. Полотна весной вымачивали в речке, отбеливали, сушили в огороде прямо на молодой травке. Вот так однажды девочки и прозевали свою работу. Когда кто-то из их же деревни украл полотна. Потом мамины сестры узнали свой материал на чьих-то сорочках. Но кому что докажешь?
     Кроме такого невеликого горя, в семью пришло настоящее горе. Старшего сына послали на войну с Деникиным, но он вернулся оттуда больной. Где-то упал с лошади, нога загноилась, и болезнь перешла в туберкулез кости. Мать как могла, старалась вылечить его. Но ничего не помогло. Постепенно туберкулезом заразились все старшие дети. Они умирали на глазах у моей мамы. Мама моей мамы, Домна, тоже заразилась. Но смогла как-то перед войной подлечиться и остановить болезнь с помощью топленого молока, которое топила в печке. Благо еще в семье тогда была корова. Но мамины родители так ослабли, что работать на земле уже не могли. Вся эта тяжелая работа легла на плечи моей мамы, двенадцатилетней девочки. Она очень хотела учиться в школе, но когда она окончила первый класс, отец сказал:
     – Расписаться можешь, а больше ничего не надо. Тебе нужно добывать «харчи».
     – Как их добывать? – спросила дочь Вольга (моя мама).
     – А пойдем, я тебе покажу, – ответила мама (моя бабушка Домна).
     “І яна павяла мяне ў поле. А там стаіць плуг. Ён даставаў мне да барады. Вось так пасля гэтага я і стала дабываць харчы для нашай сям’і. Усё рабіла. З канём ускапывала зямлю, садзіла зерне, расціла, затым збірала ўраджай”, – рассказывала мне и брату мама Оля.
     В семнадцать лет моя бабушка Домна пожалела свою дочь и отправила ее в Минск искать лучшую долю. В Минске ей тоже было не легко первое время. Пока она работала прислугой в еврейской семье у скупой хозяйки, пришлось поголодать, потому что та закрывала всю еду в буфете и морила ее голодом.
     Но постепенно ее довоенная жизнь в Минске наладилась, она устроилась официанткой в столовую, где познакомилась с моим отцом. До войны в городе мама смогла еще окончить три класса. Но война оборвала все дальнейшие планы…
     Вот так в конце пятидесятых годов мама стала убирать тротуары – сначала возле кинотеатра “Новости дня” на улице Энгельса, теперь это кассы Белорусского театра, потом – рядом с кинотеатром “Победа”. В то время это был очень престижный кинотеатр. После войны его перестроили из полуразрушенного Клуба пищевиков. В здании было два зала – большой и малый, а во дворике построили дополнительный – летний деревянный зал. В кинотеатр ходило очень много народа, билеты было трудно купить.
     Мама убирала возле кинотеатра, и его директор познакомился с ней. Он разрешил нам, ее детям, бесплатное посещение кинотеатра. Для нас это было прекрасным развлечением, особенно в летнее время. А мамина знакомая «мороженица» всегда нам продавала самое вкусное мороженое, как его тогда называли – эскимо на палочке. Очень хорошо запомнила, как смотрела в летнем зале на приставном стуле прекрасный музыкальный кинофильм “Гусарская баллада”, на который мы с братом сходили несколько раз.
     Как же меня влекла к себе красивая музыка и яркие живописные картинки на экране!
     
      7 часть повести
     
      Этот рассказ на белорусском языке