К середине девяностых годов программисты нашего отдела перешли на работу с операционной системой Windows. Прежние символьные редакторы ушли в прошлое, началась эра Microsoft Word. К тому же, поменялся и язык программирования. Теперь я уже писала программы на Си, затем на Си++. В который раз пришлось садиться за учебники и переучиваться. Последняя зарубежная сдача программы в эксплуатацию у меня была во Львове. Только делали мы этот комплекс программ для Минской ТЭЦ-5, но сдавали почему-то львовским программистам. Львов мне в те годы перестройки показался таким же взбалмошным, как и Минск. Деньги мы меняли на украинские гривны в подземном переходе, в опустевшем универмаге закупали пододеяльники и простыни (не понятно зачем), на базаре – подсолнечное масло. И все это везли в Минск, потому что в жизни наших стран в то время ничего не было ясно. Помню грязные улицы Минска, боязнь выпускать ребенка на улицу после 9 часов вечера, пустые полки в магазинах, беготню по выходным по промтоварным магазинам в надежде отыскать для сына, младшего школьника, ботинки, свитер, приличную куртку.      Все последующие работы наш отдел делал для белорусских предприятий. Россиянам мы стали не нужны. Но я, к счастью, не попала под сокращение, как некоторые мои подруги из других организаций, имеющие высшее образование. У меня до самой пенсии была работа, хоть и не с такой высокой зарплатой, как хотелось. Наш институт стал заключать договора с белорусскими станциями. Все последующие годы работы мои командировки были только по родной Беларуси. Это Гродненская ТЭЦ-2, Могилевская ТЭЦ, Березовская ГРЭС, Минская ТЭЦ-4, Минская ТЭЦ-3.
     Сколько же всего нам, программистам моего времени пришлось изучать для работы на так быстро меняющейся вычислительной технике? Скажу – очень много. Современным программистам в этом плане намного легче, вот только одна проблема у них есть. Если не знаешь английский язык – программистом не станешь. А я его как следует и не знала, но работала, порой заучивая наизусть непонятные слова или отыскивая их перевод по бумажному словарю. Сейчас все можно найти в интернете, а мы покупали дорогущие книжки по С++ и Access.
     За все годы работы на своем предприятии я познакомилась с большим количеством людей. Несколько подруг осталось у меня до сих пор. Всякие люди встречались на моем пути. С хорошими и добрыми быстро находила общий язык, дружила. Первые годы работы до перестройки запомнились и оставили добрую память. Там была молодость, приятные знакомства, шутки, беззаботность, и работа потому казалась не такой уж сложной. Я много пела с девчонками на институтских вечерах, сама выходила на сцену и пела под аккомпанемент институтского ансамбля. И все потому, что очень любила петь. Жаль, что такие вечера вскоре прекратились. После окончания декретного отпуска по уходу за ребенком я вышла на работу и не узнала наш коллектив. Все поменялось. Поменялось отношение к работе у многих, поменялось отношение друг к другу. Люди стали напряжёнными, скрытными, злыми. Сейчас я понимаю, все дело было в перестройке.
     Шел 1987 год. В нашей государственной организации ввели новый вид расчета за проделанную работу – коллективные хоздоговора. Раньше мы получали стабильную зарплату. Теперь начальник мог ее менять по своему усмотрению. Он мог включить тебя в более выгодный договор с более крупным финансированием, а мог дать работу, где денег было совсем мало, но работать приходилось не меньше. Началась скрытная дележка денег. И люди разделились, стали на все смотреть другими глазами. Чаще происходили перепалки между сотрудниками, оговоры друг друга, сплетни. В открытую теперь все видели, кто любимчик у начальника. Вот тебе и перестройка! У меня все это отражалось на самочувствии, я долго не могла приспособиться к новой обстановке. Но работу я бросить не могла. Были нужны деньги, чтобы растить сына и как-то дорабатывать до пенсии. Тем более, что в институте, да и в других организациях в это время была очень сильная текучка. Люди искали и порой не находили то, чего хотели. Многие ушли торговать на рынки, а кое-кто быстро сориентировался в обстановке и стал бизнесменом. Я не жалею, что осталась на своей работе, иначе мне и моему сыночку пришлось бы туговато. С упорством я растила его, помогала в учебе, покупала дорогие нужные книги, компьютер и слава Богу выучила. Во многом мне помогала мама. В те годы моим знакомым подругам тоже помогали матери, боясь, чтобы они не бросили работу. Кто как мог, не деньгами конечно, их у стариков не было, помогали растить детей, чтобы их девочек не сократили с работы.
     Где-то с 2000-го года я начала писать короткие рассказы о своем детстве, притчи и сказки. Почему я это делала? В те годы мои родители сильно постарели, им перевалило за восемьдесят. Мама много болела, отец тоже, я, как могла, помогала им, сил не хватало на все. Спала мало, командировки, стрессы на работе и дома выбивали из сил. Не было того, за что можно было бы зацепиться, чтобы успокаиваться. Сыну нужна была моя поддержка, мама уже была не та, она ослабла и ее нужно было поддерживать. И тогда Бог послал мне сказки. Да, я думаю, что это так. Я увидела Его во сне и Он дал мне руку. Не поверите, после этого моя жизнь стала налаживаться, и у сына тоже. Он поступил в институт бесплатно, и затем нашел неплохую работу. Дай Бог ему здоровья и счастья в жизни.
     С 2000-го года я написала более 700 сказок. Мне повезло, я смогла напечатать 5 книг на белорусском языке для детей. Надеюсь, что еще удастся что-либо издать. Мне встретились талантливые молодые художницы, оформившие мои книги.
     И хоть глаза уже не те, мне хочется еще писать для детей, вот только не хочу включать в свои сказки плохие вредные персонажи. Их я много видела в своей жизни. Пишу про добро, и пусть его будет как можно больше в нашей жизни!
     
     27 января 2019 года.
     Благодарю всех, кто прочитал рассказы о моей жизни. С любовью, Татьяна Ивановна.
     
     
     Этот рассказ на белорусском языке