Памяти моего дорогого братика Домаренок Николая Ивановича посвящается
     
     1.Колькин самодельный пистолет
Танька, иди сюда! Смотри, что я придумал! – кричал из сарая своей пятилетней сестричке мальчик лет шести. Там, в сарае, он что-то смастерил и хотел, чтобы сестричка оценила его работу…      
     Колька, Танька, Валька – так мы, дети мамы Оли, всегда в детстве, да и потом во взрослой жизни часто называли друг друга. Нашего с сестрой брата Кольки сейчас уже нет на свете. Мы, родные, с любовью и грустью в сердце вспоминаем его. Кольке в то время был только шестьдесят один год. Он ушел от нас очень рано.
     Какой же это был порядочный, честный, высокообразованный человек. Он много доброго делал для других людей, достойно и с гордо поднятой головой шел по жизни. И, хотя, он не блистал отменным здоровьем, смог воспитать хорошего сына, снискать уважение в своем трудовом коллективе, создавая и внедряя новые разработки в области радиотехники, программируя экономические задачи.
     Николай был незаурядным человеком. Про таких говорят – он один из тысячи. Его интеллигентность, обаяние и доброту чувствовал каждый, кто с ним общался. Довольно рано защитив кандидатскую диссертацию, он работал доцентом университета, стремясь всегда соответствовать этому статусу. В юности заболев страшной болезнью – сахарным диабетом, никогда не давал себе поблажек. Коля всегда был примерным семьянином. Женившись сразу после окончания института, он работал практически без отпусков всю свою жизнь, стараясь материально обеспечивать семью всегда, даже в годы перестройки. Оберегая от забот и всячески помогая во всем дорогим ему людям – жене и сыну, Коля никогда не забывал о больных престарелых родителях. Да, он не рассчитал свои силы и так рано ушел.
     Мой дорогой братик! Я знаю, ты помнишь меня, свою младшую сестричку, с которой ты был очень близок всю жизнь. Ты помогаешь мне даже будучи на небесах. Так пусть же Бог помогает и тебе там найти полезное доброе дело, чтобы быть нужным и потому счастливым!
     Тогда в конце пятидесятых годов двадцатого столетия все мы были только детьми, у нас впереди была целая жизнь…
     О Кольке, его сестричке Таньке и друзьях из их детства этот рассказ.
     
     – Да, я уже иду! – крикнула в ответ Танька. Она на ходу спрыгнула с качелей, привязанных крепкой веревкой к самой толстой ветке старого тополя, и побежала к брату на другой конец двора.
     В тишине летнего дня в этом дворе иногда прорывался голос скворца, сидящего у скворечника на верхушке клена. Таким образом он старался оградить свою семью – скворчиху и малышей, недавно проклюнувшихся из яиц в гнезде, от непрошеных гостей. Мол, я тут сижу, здесь моя территория и мой дом, и вы не мешайте мне и моей семье. Пожалуй, никого, кроме детей в сарае, поблизости сейчас не было. Но, возможно, что осторожный скворец следил за всем, что происходило во дворе, окаймленном двумя старыми деревянными домами, сараями и огородом.
     У входа в дощатый сарай, третий по счету из десяти, сидел мальчик и держал в руках какую-то непонятную штуковину. Эти сараи служили своеобразным забором, ограждающим их двор от соседнего двора.
     – Видишь, что я сделал? Это пистолет. Он может стрелять, – Колька натянул резинку на дуле пистолета и выстрелил.
     – Пли! – крикнул Колька.
     – Это патрон? – спросила испуганная Танька.
     – Не бойся, не убьёт. Это “пробой”.
     “Пробой” оказался сделанным из кусочка согнутой проволоки.
     – Ты таким не стреляй по людям, – сказала осторожная Танька. – А то будет больно.
     – А я и не стреляю, – оправдывался Колька. – Я же не фашист какой-то.
     Мальчик снова выстрелил и попал в дерево.
     Таньке все это надоело, и она уже хотела идти домой. Но тут скрипнула средняя из трех входных дверей довоенного деревянного одноэтажного дома, и на крыльце появились дети – Людка, Сережка и Игорек.
     Все они жили во втором крыльце дома, в то время как Колька с Танькой – в третьем.
     – Где вы были? – спросила Танька. – Смотрите, что Колька сделал!
     – Ого! – восхитились мальчишки. – А нам дашь пострелять?
     – Конечно, дам, только по одному патрону. – Колька достал из кармана “пробои” и поделился с друзьями.
     – Ух ты! – восхищались мальчишки, стреляя по сараям из самодельного пистолета.
     Сережка заметил проходящего через двор рыжего кота, натянул резинку, прицелился и уже хотел выстрелить. Но Колька его остановил:
     – В кота нельзя стрелять. Ведь он живой. Мы же не фашисты.
     – Правильно, – поддержала его Людка, она росла очень доброй девочкой, любила котов и собак, вообще, всех животных, которые обитали на дворе.
     Сережа расслабил резинку, мнение друзей для него было законом…
     
     2.Колька пошел в школу
     – Коля! Сегодня пойдем покупать тебе школьную форму, – сказала мама.
     Она совсем недавно устроилась на работу – уборщицей улиц в центре Минска. Свой первый заработок она собралась истратить на подготовку детей к школе: старшей пятиклассницы Вали и младшего Коли, поступившего учиться в первый класс. Коле в апреле исполнилось семь лет, Вале – двенадцать, а младшей Тане в августе будет шесть лет.
     – Твои дети быстро растут, – говорили соседки. – Колька – рослый такой, крепкий растет. Хороший помощник он у тебя.
     – Мои дети послушные, помогают во всем, – хвалилась мама Оля.
     Иногда она посылала Колю с Таней в магазин за молоком. Давала Коле бидончик в руку и наказывала другой рукой держать Таню за руку.
     – Она младшенькая, ты старший, смотри за ней.
     Колька выполнял все, о чем просила мама. Он осторожно нес из магазина бидончик с молоком, боясь его пролить, а Танька шла рядом. Только у входа во двор он брал ее за руку так, как просила мама.
     – Никуда не убегай, иди рядом со мной, – строго говорил он сестре, хотя, она и не собиралась никуда убегать. Для Таньки Колька был самым главным авторитетом, и было бы странным, если б она ослушалась его.
     Перед школой Колька уже хорошо читал не только по складам. Он прочел “толстенную” книгу сказок. Читать научился по букварю старшей сестры, а следом за ним училась всему его младшая сестренка. Они как “спаренные лошадки” всегда и во всем были рядышком. И об умениях Кольки тут же узнавала Танька. Она была первой восхищенной душой, его ценительницей, второй ценительницей была мама.
     – Колька у нас очень умный, он все может сделать, – хвалила мама соседкам своего сыночка.
     А сын словно вырастал на целый сантиметр, поддержка мамы и сестры помогала ему чувствовать себя на высоте и стремиться к еще большим успехам…
     
     – Какой ты красивый! – радовалась Танька, бегая вокруг братика.
     Колька примерял школьную форму, а еще у него появился новенький коричневый портфель, тетрадки в клеточку и линеечку, пенал, альбом для рисования, карандаши, ручка и резинка, линейка. А у нее, у Таньки, еще ничего этого не было. Грустно.
     – Я тоже хочу идти в школу, – просилась она.
     – Тебе еще рано, – говорила мама. – Хочешь, я запишу тебя в детский сад.
     – Не хочу.
     – Тогда будешь дома утром одна, пока Коля не придет со школы.
     Целый год утренние часы Таня будет проводить дома одна, ожидая своих родных вместе с включенным радиоприемником. Она будет слушать все утренние радиопередачи, полюбит детские радиопостановки, песни. Все эти детские впечатления оставят в ее душе неугасимый добрый свет, а добрые голоса артистов она будет вспоминать всю жизнь…
     Зимой три окна в большой комнате, где жила семья – мама, папа и дети – покрывались ледяными узорами. Солнце вставало рано и светило прямо на замерзшие стекла, делая узоры перламутровыми. Танька дышала на них, и ставила маленькие ледяные точечки пальчиками.
     – Эти узоры делает сам Дед Мороз по ночам, – говорил Колька.
     Откуда он это узнал, Танька не спрашивала, но свято верила во все, о чем говорил любимый брат. Потому по вечерам не подходила к темному окну, боясь встретиться там взглядом с волшебником из сказки.
     А когда пришла весна, Колька сказал, что будет рисовать маме подарок к восьмому марта. Танька не отставала от брата. В выходные дни они сидели рядышком за столом и старательно выводили на бумаге сначала карандашом цифру восемь, затем разукрашивали ее и подписывали поздравление маме.
     Получив подарки от детей, мама долго любовалась их творениями сначала сама, потом показывала папе. Со временем таких подарков у нее соберется целая папка. Она будет беречь их всю свою жизнь, каждый год добавляя в папку новые поздравления, позже это будут поздравления от внуков…
     
     3.Лето в нашем дворе
     Каким же красивым было лето в старом районе на улице Розы Люксембург! Эти деревянные довоенные дома снесли позже, в конце шестидесятых годов, а тогда, в первые послевоенные десятилетия, лето дарило людям, живущим в этом зеленом уголочке Минска, красоту, которую их город потерял в пожарах войны, словно наверстывая то, что не додало им прежде. Кто же больше всех “купался” в такой роскоши? Конечно же, дети матерей, юность которых выпала на годы страшной опустошительной войны.
     Танька и ее подружка Людка очень любили свой зеленый двор. Они готовы были целыми днями играть в скакалки, в классики, в мяч, в домино и лото с младшими друзьями Сережей и Игорёшкой. Колька был рядом, но почему-то в классики не играл, не играл он и в скакалки. Может быть, считал это девичьими играми. Зато, в казаков-разбойников или в прятки он играл с удовольствием.
     – Дети, не выходите со двора на улицу, там ездят машины – просили мамы.
     Они боялись, чтобы детей не сбила машина, хотя, машин в то время по улице ездило очень мало. А там, за воротами, рос огромный клен! Сколько же ему тогда было лет? Наверно, больше двухсот. Он дорос до самого неба и с гордостью колыхал на ветру своими роскошными ветвями.
     – Скоро созреют его вертолётики, – мечтали девочки.
     Осенью Колька, как самый высокий и сильный, подпрыгивал вверх, чтобы достать кленовую ветку и сорвать с нее вертолётики. Дети клеили их на носы и, смеясь, бежали в свой двор.
     Во их дворе тоже росли деревья: клены, рябина и акация. Но они были моложе старого клена и, возможно, немного завидовали ему. Зато на этих деревьях папы детей прибили скворечники. Каждую весну в них селились птицы. Их звонкие голоса разливались по двору. Но соперничать с канарейкой скворцам и синицам не приходилось. Эта певчая птица поселилась в комнате одинокой бабушки, а та летом выносила клетку с птицей во двор. Ох, как чудесно канарейка пела, особенно, в солнечный погожий день! А рядышком с ней жужжали пчелки и шмели, перелетая с одного цветка на другой. Эти цветы – георгины, садовые ромашки, гладиолусы –заботливые хозяйки каждый год высаживали в палисадниках у своих окон. Да, видно все люди очень соскучились по красоте, и теперь они любовались ею…
     
     
     4. Детские мечты
     – Колька! Кем ты будешь, когда вырастешь? – спросила у мальчика старенькая бабушка в очках с газетой в руке. Она сидела во дворе на лавочке у своей двери в подвальное помещение соседнего дома.
     Пожилая женщина вселилась в эту маленькую комнатку сразу после войны, потому что лучшего помещения для жизни не нашла. Но она старалась не унывать – война позади, и еще нужно пожить. Каждый год весной бабушка высаживала разноцветные садовые ромашки возле своего окна, выходящего не солнечную сторону, и выносила во двор клетку с канарейкой. Птичка пела и создавала радостное настроение у всех, кто слышал ее голосок. Рядом гуляли дети, и старушка мельком наблюдала за ними. Мальчик Колька выделялся из всех детей, он ей нравился больше, чем собственный сын, который вырос разгильдяем, редко приходил и совсем не заботился о ней. Во время войны эта женщина, будучи тогда уже не молодой, воевала на войне санитаркой. И, хотя, война ушла в прошлое, возможности дать всем хорошие благоустроенные квартиры у государства еще не было. Старушка уже не надеялась вселиться в хорошую квартиру и доживала свой век в маленькой комнатенке. Но в душе она была счастлива от того, что дети, которые родились после войны, растут под мирным небом и верила в их счастливую судьбу. Бабушка желала им счастья и радовалась, глядя в их красивые веселые лица.
     Вот и сейчас она улыбалась, глядя на Кольку, а он задумчиво посмотрел на бабушку и сказал:
     – Я еще не решил. Может быть, я стану летчиком, как дядя Виктор.
     Весной 1961 года Колька уже считал себя совершенно взрослым человеком. Ему недавно исполнилось девять лет, он учился в третьем классе. Мама была довольна его успехами в школе, мальчика хвалили учителя за прилежание и хорошую успеваемость. Дома сын выполнял все поручения мамы, жалел ее и никогда не обижал. Но не это было главное. В Кольке прослеживался сильный характер, стремление к лидерству и желание в будущем стать не просто гражданином своей страны, а непременно героем, таким, кем будет гордиться мама, папа, сестры, друзья.
     Во дворе жил молодой человек, летчик, которым восхищались дети, и на которого хотелось равняться всем, а Кольке в особенности. Так получилось не оттого, что в их дворе больше не было достойных кандидатур, на которых можно было равняться подрастающей молодежи. Нет, их было много, ведь все родители мальчишек и девчонок прошли войну, да и те, кто не воевал, а перенес тяготы войны в тылу или в оккупации, натерпелись много горя. Но люди не хотели рассказывать детям об этом, затрагивать в своих душах недавно зарубцевавшиеся раны, всем взрослым хотелось говорить и думать только о хорошем и жизнерадостном.
     Вот потому молодой человек, летавший на самолетах и иногда проходивший по двору в красивой форме летчика, вызывал у детей неподдельное восхищение. Стать летчиком, такое желание не просто так возникало в их маленьких головках. А тут произошло еще одно чудо, которое всколыхнуло умы советских людей. В космос полетел человек! Как же это возможно? И все дети загорелись желанием – стать космонавтами.
     – Мама, когда я вырасту, я куплю тебе такую газовую плиту, как у нашего соседа, летчика дяди Виктора, – говорил Колька, глядя, как мама раздувает погасший огонь в стареньком керогазе, на котором она варила обед для всей семьи.
     Мальчик жалел маму, он видел сколько работы она выполняет каждый день, как мало времени у нее остается на отдых. Потому он всегда безотказно выполнял ее поручения: приносил воду из колонки, пилил дрова, ходил в магазин. В их семье на маме лежала почти вся тяжелая домашняя работа, папа же целыми днями с утра до вечера пропадал на работе без выходных и отпусков. Но денег все равно не хватало, потому что папа не смог в молодости получить хорошее образование, сделать это ему помешала война. Колькиному папе приходилось работать на нескольких работах, чтобы обеспечивать семью, где подрастало трое деток.
     – Я знаю, – улыбалась мама, глядя на сына, – ты вырастешь и будешь зарабатывать много денег, потому что станешь ученым.
     – Ученым-конструктором или летчиком, – поправлял ее Колька.
     Он был уверен в этом, так и только так будет в его жизни, ведь он умный и трудолюбивый.
     А конструировать Колька любил. В голове у мальчишки рождалось тысячу идей. Они воплощались в деревянные игрушки, в разные удобные приспособления для мамы. Пилить, что-то вытачивать, конструировать – это так интересно! Но только не музыка, это занятие для его сестренки, она музыкальная, а ему, как говорится, слон на ухо наступил.
     – А я люблю не только играть на скрипке, – хвасталась Танюша. – Мне нравится петь, слушать музыку, танцевать.
     Девочка совсем недавно поступила в музыкальную школу, но уже успела полюбить свою маленькую скрипочку, и, наверное, всем соседям по дому надоесть своим “пиликанием”. Ее брат Колька молчал, он верил, что из сестры выйдет хороший музыкант. Она же старательно учила гаммы, этюды, меленькие пьесы. Во вечерам ставила пюпитр в кухне и разучивала домашнее задание, час от часу заглядывая в окно и слыша звуки, доносящиеся от соседей, у которых в комнатке уже стоял недавно приобретенный первый в их доме телевизор. Во дворе в это время играли друзья: Людка, Сережа и Игорек. Им нужно было только выучить школьные уроки и все. Таня чуть завидовала детям, но от игры на инструменте не могла отказаться, он притянул ее к себе, как магнит, и околдовал с первого дня знакомства. Каждый раз, играя все лучше и лучше, она гордилась собой, только не показывала этого никому. Никто ни разу не постыдил ее за фальшивые звуки, потому что их практически не было, но никто из друзей детства никогда и не похвалил. Возможно, дети завидовали ей, но сами не желали утомлять себя музыкальной школой? Зато, в музыкальной школе у Тани все ладилось, учительница музыки ставила ей хорошие отметки, ходить на хор и сольфеджио девочке тоже нравилось.
     Сколько хороших детских песен в то послевоенное время пели со сцены детские коллективы, где же эти песни потерялись, почему их не поют современные дети?
     
     
     5. Время идет, город меняется, подрастают мамины дети
     – Мама, какой гладкий этот асфальт, – восхищались дети, впервые в жизни пробежав по асфальтированному тротуару вокруг своего дома.
     Его положили совсем недавно, и даже запах нового асфальта понравился всем детям.
     – Теперь по нему будет хорошо кататься на велосипеде, – сказал молодой летчик Виктор, присоединившись к детской ватаге, разглядывающей твердую черную поверхность асфальта.
     – Да, хорошо бы, – с грустью в голосе сказал Колька. – Ни у кого из нас нет велосипеда, он дорогой, нам его не купят.
     – Тогда я помогу вам сделать самокат, – предложил Виктор.
     – Как? – заинтересовался Колька.
     – Очень просто. Две доски, деревянный руль и подшипники вместо колес.
     – Интересно, а кто нам даст подшипники?
     – Я дам. А кто будет делать самокат?
     – Я, – вызвался Колька. – Попрошу у мамы доски, они есть в сарае.
     – Вот и хорошо, – согласился Виктор.
     
     Вскоре он принес мальчику подшипники, и закипела работа. Не прошло и недели, как Колька под присмотром взрослых смастерил настоящий самокат. Но лишь укрепить подшипники ему помог папа, а остальное он сделал сам.
     – Ура! У нас есть самокат! – ликовали дети.
     Никто не спорил и не дрался. Хоть всем очень хотелось как можно дольше кататься на самокате, но очередь была строгой и справедливой.
     Какое же наслаждение было прокатиться на самокате с горки с ветерком в ушах! Это неописуемое детское впечатление запомнилось на всю жизнь.
     
     – Наше крыльцо прогнило, а папе некогда починить, – волновалась мама. – Коля поможешь мне доску прибить? – спросила она у сына, уже как у взрослого своего помощника.
     – Конечно, мамочка, – и мальчик побежал в сарай за доской и пилой.
     
     – Хороший у вас сын растет, – говорили маме соседки. – Учится на пятерки, дома все помогает, умница!
     – Да, он очень сообразительный, – соглашалась мама. – Он похож на моего младшего братика, Андрейку, тот тоже за что ни брался, все тут же мог смастерить.
     
     Шли годы, дети взрослели. Менялись они, менялась и жизнь в городе Минске. Город развивался, отстраивался, появлялись новые улицы, микрорайоны.
     – Скоро нас снесут, – как-то летом, возвратившись с работы, сказал папа.
     – А куда мы переселимся? – спросила мама.
     – Я написал заявление, чтобы нам дали квартиру в новом пятиэтажном доме по улице Скрыганова, там целый микрорайон будет сдаваться, – сказал папа.
     Коля и Таня переглянулись. Наконец, они переедут в благоустроенную квартиру. Но как же школы?
     – Там построили новую школу, – сказал папа.
     – Я не пойду в другую школу, – заупрямился Коля.
     В том 1966 году он уже перешел в восьмой класс и ни за что не хотел терять старых школьных друзей. Таня еще ничего толком не поняла, потому промолчала.
     Не совсем удачно сложилась ее дальнейшая судьба, когда мама поменяла ей обе школы – общеобразовательную и музыкальную. Коля же без всяких неприятностей три последних года ездил на троллейбусе в старую школу.
     – А Сашку тоже снесут? – Колька вспыхнул и побежал через дорогу к лучшему другу все разузнавать.
     Вечером он рассказывал маме, что узнал сам:
     – Все деревянные дома на нашей улице будут сносить. Здесь будет прокладываться новая широкая улица. Сашка тоже переселяется, но совсем в другой район Минска. Жаль, хотя я все равно буду с ним дружить.
     Этот друг, еще совсем недавно появившийся в жизни Кольки, стал ему очень дорогим, потому что оба они жили одними мечтами и стремлениями.
     Дети еще не знали, что в новых квартирах у них вскоре появятся городские телефоны, пусть пока что спаренные, но все равно, это большое преимущество. Теперь не нужно будет никуда бегать, можно заказать талон в поликлинику по телефону, позвонить к родственникам и друзьям.
     
     Мой дорогой брат (воспоминания) http://domarenok-t.narod.ru/stories/00/919.html
     
      Этот рассказ на белорусском языке